Голые зрелые тетки

И поскольку, по идее, должны же они где-то жить, я предположу, что живут они где-то посередке – допустим, в Южном Кенсингтоне

Видим жизнь такой, какова она, когда мы к ней непричастны

Маленькая процессия, двигаясь прямо и никуда не отклоняясь, словно бы рассекала толпу на своем пути, воздействуя на нее силой своего безмолвия, своей прямоты, своего несчастья

Выходя из дома в погожий вечер между четырьмя и шестью часами, мы сбрасываем то «я», по которому нас опознают друзья, и становимся частицей огромной республиканской армии анонимных пешеходов, чье общество столь отрадно после уединения в «своей комнате»[12]

По-видимому, это доказывает: если вы сможете выпустить человека из машины на волю, семя упадет не на самую каменистую почву

Цитата из книги британского медика и писателя сэра Томаса Брауна (1605–1682) «Сад Кира»

Сегодня ночью мы все в одинаковой мере пленники – англичане в своих самолетах, англичанки в своих спальнях

И поскольку живое искусство и живой вкус – это, как скажут среднелобые, штучки в духе «высоколобых» и «Блумсбери», то несчастный Среднелоб тратит бешеные деньги на подложный антиквариат и вынужден год от года корпеть за письменным столом, пока мы, высоколобые, звоним друг другу и отправляемся на денек за город

Вечер добр к местности по имени Сассекс, ибо госпожа Сассекс уже немолода и молча благодарит за вуаль вечерней дымки, совсем как старушка – за то, что лампу прикрыли абажуром и видны только смутные контуры ее лица

У него нет будущего, а в наш покой будущее вторгается, нарушая его, в эту самую минуту

Но река теперь не та: она была не такая бурная, не такая серая

Борис Александрович Смирнов (1903–1986) – советский художник, архитектор, дизайнер, фотограф

Букинистические книги – книги дикие, бездомные, они сбились в огромные разномастные стаи и обрели очарование, которого недостает одомашненным томам нашей библиотеки

Но едва мы поворачиваемся, чтобы выполнить повеление, другое «я» возражает деспоту: какое он имеет право настаивать на своем? Завязывается всегдашний спор

Летом, чтобы оживить лавочку, на какой-нибудь пыльный штабель водружается стеклянная банка с цветами, выращенными в ее собственном саду

Когда мы уже выходили из лавки, зловещая старуха ухватила нас за юбки и прошипела, что не сегодня-завтра по миру пойдет, но, так уж и быть… «Забирайте!» – вскричала она и сунула нам в руки синюю с белым фаянсовую миску таким жестом, словно желала поскорее забыть об этом минутном приступе донкихотства

Если нам не удастся силой мысли установить мир, то мы – а под этим «мы» я подразумеваю не конкретное живое существо на этой конкретной кровати, а миллионы пока не рожденных живых существ – так и будем лежать в темноте и слушать все те же предсмертные хрипы прямо у себя над головой

И вот наконец деревня и погост, через который нужно пройти; и, входя в его ворота, думаешь, по своему обыкновению: «Как тут мирно», думаешь о тени под тисами, истертых надгробиях, безымянных могилах

Например, на днях показывали «Доктора Калигари», и вдруг в углу экрана возникла тень, похожая на головастика

Ибо у глаза есть одно странное свойство: он останавливается лишь на прекрасном; подобно бабочке, он летит на яркие цвета и нежится на солнышке

В наше время всем приходится чем-то зарабатывать себе на жизнь, напоминают мне мои друзья, низколобые

«Я непременно должна… я непременно должна…» Ага, вот оно! Не раздумывая над приказанием, разум по привычке лебезит перед своим деспотом

Не знаю уж, почему, но портрет, написанный с мысли, всегда красивее, понятнее, доходчивее, чем сама мысль

Жена могильщика, белокурая толстушка, привалилась спиной к надгробию, ее расстеленный фартук заменяет стол

Мы сумеем увидеть, как эти чувства переплетаются между собой и оказывают влияние друг на друга